Текст был написан по заказу объединения «Выставочные залы Москвы» для выставки Никиты Алексеева «Платоническая любовь. Овощи – фрукты» (17 марта – 17 апреля 2015)
В случае Никиты Алексеева – и на это указывает сам художник – уместно вспомнить испанского барочного живописца Хуана Санчеса Котана (1560 – 1627). Тот тоже рисовал растительную, хотя не только, снедь, подвешенную на веревках (продукты держали так для их лучшей сохранности), создав в общей сложности одиннадцать натюрмортов. Они упоминаются в описи имущества, составленной художником в 1603 году перед тем, как удалиться в монашество. Живописца впоследствии занимали по преимуществу религиозные сюжеты, натюрмортов он больше не рисовал.
Само содержание котановских полотен весьма аскетично, что было, впрочем, характерной чертой испанской версии «вещественного» жанра. А в их композиции хорошо заметна геометрически выверенная аранжировка деталей. На картине «Айва, капуста, дыня и огурец» (1602) фрукты и овощи, например, в равномерном визуальном ритме «спускаются» вниз по правильной параболической кривой.
Рассматривая эти работы, сложно не заметить, что овощи и фрукты здесь – взять ли упомянутые айву, капусту и дыню или не менее любимые художником артишоки – не просто повторяются на разных холстах. Но все они – именно что одни и те же айва, капуста, артишоки и дыня, которые автор переносит с холста на холст, и каждый раз добавляет к ним новых соседей: ветку лимонов, яблоки, скудную дичь. Подобное навязчивое тиражирование и умножение сущностей, и также тот факт, что одним из влиятельных литературных стилей того времени являлся консептизм (el conceptismo) с его усложненной семантикой, причудливой ассоциативностью идей и тяготением к парадоксам, дает современному интерпретатору немало поводов для параллелей, сопоставлений и каламбуров.
Овощи и фрукты у Котана, «схваченные» фронтальным освещением на фоне густой темноты, каждый по отдельности как будто заключает в самих себе бесконечные пространства, башляровскую феноменологию «внутренней необъятности». Работы Никиты Алексеева в некотором роде также наделены пространством. Хотя бы потому, два рисунка с конкретной растительной культурой физически со-поставлены друг с другом и центрированы вокруг их прототипа – настоящих брокколи или груши, свисающих с потолка. У Котана «подвешенность» отражала в первую очередь бытовые хозяйственные реалии. У Алексеева подобный прием, помноженный на свойство живой материи увядать, означает постоянную изменчивость и текучесть вещей. Очевидно, что для посетителей, приходящих на выставку в разные дни, версия инсталлированного в зале натюрморта будет неодинаковой от раза к разу.
«… дать зрителю почувствовать запах, вкус изображенного, заставить его коснуться стола или края одежды, ослепить его внезапной белизной скатерти. – писал Борис Робертович Виппер об эволюции барочного натюрморта. –Смотреть, по Караваджо, – значит, тыкаться глазами». У Никиты Алексеева такой предметной ясности и определенности не было никогда. Хотя бы в случае все той же графики, где изображение часто сопровождается текстовым комментарием, которому если не противоречит, то парадоксальным образом с ним не сочетается. Когда пачка «Казбека» или солнечные очки сопрягаются с подобием поэтической цитаты, самим художником выдуманной, в глубине души и впрямь начинаешь чувствовать смысловую подвешенность. А вот когда овощ, как на нынешней выставке, встречается в пространстве чистого листа со своим латинским названием, от такой встречи очевидностей становится и вовсе не по себе.
Здесь, похоже, и возникает пауза, во время которой смысл ускользает, чтобы обнаружиться впоследствии во всевозможных зияниях и зазорах – а их у Никиты Алексеева предостаточно. Прочем, еще прародитель художественной критики Дени Дидро в своих «Салонах» писал, что сама по себе nature morte – это скорее nature brute, то есть натура непроваренная и ожидающая своей интеллектуальной обработки. А при обработке, как известно, питательные свойства некоторых продуктов только улучшаются. К брокколи, кстати, это относится в первую очередь.
Текст был написан по заказу объединения «Выставочные залы Москвы» для выставки Никиты Алексеева «Платоническая любовь. Овощи – фрукты» (17 марта – 17 апреля 2015)
Комментариев нет:
Отправить комментарий