UP & DOWN. Осень 2013

Материал был опубликован на сайте Artguide.com, 09.12.2013

В традиционной рубрике «Артгида» мы подводим итоги триместра. «Феминистский карандаш», Леонид Тишков и министр культуры РФ Владимир Мединский, Еврейский музей и снос дома Стройбюро, Юрий Альберт, Московская биеннале и новые книги — чем запомнилось начало выставочного сезона 2013/2014, вспоминает арт-критик ВАЛЕРИЙ ЛЕДЕНЕВ.

UP	DOWN
«Теории и практики» Со стороны СМИ приходят не только печальные новости о закрытиях или сокращениях. Сайт «Теории и практики», ранее известный преимущественно анонсами лекций и прочих образовательных мероприятий, постепенно стал интернет-журналом — и с осени этого года обзавелся еще и разделом о современном искусстве. Проект «Границы искусства», правда, не совсем правильно будет назвать новым СМИ: он не столько ориентирован на текущую ситуацию, сколько сосредоточен на аналитике и теории, то есть формате «медленном» и квазиакадемическом (проблемы отсутствия качественной журналистики в области искусства, тем самым, еще ждут своего решения). Существует он, как сообщается, при поддержке Государственной Третьяковской галереи, что тоже весьма радует. Расширение поля — это движение не только вширь, но и — up.	Институциональная критика На открытии выставки «Феминистский карандаш-2», проходившей в рамках фестиваля активистского искусства «МедиаУдар» в Центре дизайна ARTPLAY, художница Александра Галкина нарисовала на стене рядом с одной из феминистских работ изображение мужских гениталий. Участницы и кураторы выставки сочли жест оскорбительным, но арт-сообщество было почти едино во мнении, что художница выразила критику проекта и его позиций, никого не оскорбив. Галкина — художница признанная, и ее жест в арт-пространстве легко описать как художественный. Тот факт, что Галкина не была участницей «Феминистского карандаша», да и на выставку шла как зритель, можно и не учитывать. Как и не принимать в расчет, что приди на иную выставку художник правых взглядов (таких тоже хватает) и вырази там графически свои симпатии/антипатии, история вышла бы сходная. И почему тогда его признавать неправым? Феминистскую выставку (и позицию организаторов и участниц) называли «сектантской» — особенно в связи с реакцией на описанную выше «институциональную критику» местного пошиба. Тем не менее, если люди (в данном случае — организаторы выставки), объединившись, выступают против чего-либо, подобные обвинения напрашиваются легко. Проблема в другом. Реакция арт-сообщества на нарисованные гениталии на стене — нежелание прочитать этот жест как неуважительный и даже обидный, — свидетельствует о небрежности, которой зачастую пронизаны отношения в художественной среде. Вот критический жест в пространстве чужой (где ты не участвуешь) выставки — и неважно, как и кого он заденет (а ведь может и вполне намеренно задеть, в самом худшем смысле), что на самом деле сообщит адресатам и какие гипотетические последствия (не только в плане сугубо человеческих отношений) предполагает. Это, извините, вопрос ответственности — что произойдет дальше, за пределами видимости говорящего? Примечательно, что феминистская во многом выставка как раз и была об этом. О невидимых ловушках, незримо присутствующих в повседневности, о несовпадении намерений и результатов обыденных высказываний и поступков. Но услышать этого не захотел никто. Жаль. В плане отношений друг к другу температура движется вниз — то есть down.
Леонид Тишков и солидарность Активисты Greenpeace — члены экипажа судна Arctic Sunrise, пытавшиеся провести акцию на нефтяной платформе «Приразломная» и арестованные по обвинению в хулиганстве, отпущены на свободу под залог. Дело по-прежнему открыто: выявлять хулиганские действия в России умеют, и если акцию снимал фотограф (в данном случае — репортер Денис Синяков), то и он хулиган, не сомневайтесь. Платформа принадлежит дочерней компании «Газпрома», он же является и владельцем Газпромбанка, который, будучи обладателем большой коллекции искусства, в начале октября организовывал ее показ в галерее Альбертина в Вене. Выставка прошла без участия художника Леонида Тишкова, потребовавшего убрать свои работы из экспозиции в знак протеста против преследования экипажа Arctic Sunrise. Через месяц в московской галерее «ПОБЕДА» прошел благотворительный аукцион в пользу заключенных, работы для которого предоставили Рена Эффенди, Сергей Максимишин, Юрий Козырев, Александр Гронский и не только. Глава государства, как известно, с действиями созданных им органов правопорядка не согласен. Но художники и фотографы тоже — и открыто об этом заявляют. Up, несомненно, up.	Министр культуры Сетевое сообщество бродило и возмущалось в начале октября очередными перлами Владимира Мединского по поводу «этого вашего современного искусства». Возмущалось долго, всем надоело. И нового, вроде, ничего здесь не услышали, да и возмущаться бессмысленно. Критик Валентин Дьяконов в недавней статье в «Коммерсанте» призвал коллег все же заняться своим профессиональным делом, а не сыпать проклятиями в блогах. Осадок, тем не менее, остается. Неприятным осадком, чувством неловкости отзываются рассуждения министра о «непонятно кубическом» и «корявом» искусстве, груде кирпичей, созданной за бюджетные деньги, «мультикультуралистских тенденциях», приводящих к проведению «очередных акций, перформансов, инсталляций». Или об идеале выставок, когда все не по старинке «на стенах и в стеклянных витринах что-то развешано», а кругом 3D-проекции: «Кремль, Иван Грозный убивает своего сына, Петр I венчается на царство, полки врываются в Кремль». Действительно, нет смысла возмущаться или критиковать. Просто — в down.
Юрий Альберт, Екатерина Деготь, ММОМА Ретроспективу Юрия Альберта в Московском музее современного искусства посмотреть пока что не особенно получится: согласно концепции выставки (куратор — Екатерина Деготь), поначалу зритель увидит на стенах лишь описания вещей, которые со временем будут замещаться самими произведениями. Работ пока что повесили немного, так что выставку приходится скорее «читать». Альберт — художник, задающий вопросы. О статусе искусства, его границах, прошлом и будущем — обо всем, над чем теоретики и практики искусства ломают голову уже не одно десятилетие. В этот раз под вопрос поставлен сам выставочный формат со всем комплексом сопутствующих обстоятельств: от проблемы понимания и интерпретации работ и всего события до статуса зрителя и роли музея, а также функции и компетентности критики. Работы Альберта подкупают кажущейся понятностью приемов и очевидностью вопросов, которые на деле приобретают невероятную подрывную силу, способную обернуться и на самого говорящего. Показательна позиция художника, который высказал в фейсбуке свое неудовлетворение не только содержанием текстов, представленных на текущей выставке, но и результатом обсуждения этого проекта искусствоведами и критиками, — а с чего вы решили, что разговоры о концептуализме, искусстве как тексте и логоцентричности автора должны быть в этом случае верными? Нынешний проект (как, кстати, правильно определить его авторство?) — призыв к постоянной профессиональной бдительности: не подпадать под власть стереотипов и внимательно всматриваться в суть изучаемых явлений. Примечательно и то, что сам музей согласился на такую «непопулярную» экспозицию, о которой не будут восторженно рассказывать или рекомендовать друзьям. За те несколько раз, что я посещал эту выставку с момента открытия, довольных зрителей увидеть не довелось. Трижды up.	5-я Московская биеннале современного искусства Причиной возмущения министра культуры РФ стала работа китаянки Инь Сючжэнь (инсталляция «Температура» из выложенных на полу разбитых кирпичей и кусочков текстиля. — «Артгид»), показанная в основном проекте 5-й Московской биеннале в «Манеже». Критиковать саму биеннале после этого как-то не комильфо. Но поводов для радости в этот раз она принесла немного. Проект «Больше света» куратора Катрин де Зегер продолжил обозначившийся тренд, когда приглашенные «звезды», по сути, привозят в Москву дайджест своих выставок, сделанных ранее. Так, увы, произошло и с де Зегер, в интервью открыто признававшейся, что времени на полноценное исследование у нее просто не было. И если проект Жан-Юбера Мартена (3-я Московская биеннале), увлеченного проблематикой постколониального мира, все же провоцировал на какие-то размышления, как ивыставка Петера Вайбеля (4-я биеннале), пусть и режиме «апофатическом» (что не удалось, не понравилось), то выставка де Зегер вышла аморфной, гладкой и одновременно бессвязной, концептуально неопределенной и размытой почти до состояния «из ничего не выйдет ничего». Об одном все же биеннале позволяет задуматься: где искать причину — в работе ли куратора или же во всей системе в целом?
Еврейский музей и центр толерантности Еврейский музей с помпой открылся год назад, поразив публику шикарной экспозицией с обилием интерактива и мультимедиа. Правда, однозначное приятие он вызвал не у всех, но пустующую нишу социально ориентированной институции, посвященной проблемам исторической памяти, терпимости и социального исключения, он в некоторой мере занять сумел. Нынешняя его активность — выставка работ из коллекции Эдуарда и Яны Померанц и проходящий сейчас проект «Performance Now. Антология 2000-х годов» окончательно подтверждают следующий факт: в западном понимании музей — это не только музей своей коллекции, его деятельность всегда шире. Например, в музее маленького французского города Коллиура необязательно показывать достижения местного краеведения, можно сюда и классику модернизма привезти, или искусство более позднее. И не только. Рассказывая аудитории об истории евреев в России и ключевых моментах contemporary art, музей не забывает и про современную литературу, философию и кино, а также отношения между искусством и политикой (эти темы — предметы авторских курсов образовательной программы музея). Новая точка на художественной карте города — up.	Администрация города Королева «Сносная» карта ширится повсеместно: в подмосковном Королеве под угрозой оказалось конструктивистское здание дома Стройбюро, ценности не только архитектурной, но и исторической, где, в добавление ко всему прочему, обнаружились уникальные настенные росписи художника Василия Маслова, также обреченные на исчезновение. Частота подобных случаев такова, что уже не удивляет, что ценность этого здания не волновала ни администрацию города, ни компанию-застройщика ЗАО «Развитие-XXI», что здание довели до аварийного состояния, отказываясь признать памятником. И почти не удивляют многочисленные поджоги, в результате которых пожарными экскаваторами наносился еще больший вред, угрозы активистам, полузакрытые обсуждения судьбы здания в администрации города, на которые градозащитники не приглашались, невыдача документов жильцам дома, которых по закону обязаны переселить. Работа активистов привлекла внимание к проблеме — по крайней мере, фрески из него решено спасти и перенести в музей. Снос приостановлен, но судьба дома неясна. В общем, down, глубокий down.
Книгоиздание Принято считать, что на русский язык до сих пор не переведены основополагающие тексты по истории и философии искусства и критической теории. Это не совсем так. Мировая художественная мысль пусть и частично, но доступна российскому читателю — в публикациях в периодике, отдельных хрестоматиях и сборниках статей. Но полноценных переводов, выходящих регулярно, при необходимости с последующей допечаткой тиража, — по-прежнему дефицит. Потому издательская программа «Гаража» с книгами Сьюзен Сонтаг, Бориса Гройса, Виктора Агамова-Тупицына и вот теперь Роузли Голдберг (на этой неделе выходит русское издание ее знаменитой книги «Искусство перформанса. От футуризма до наших дней». — «Артгид») — это восполнение не просто пробела, но чудовищного провала. То есть — up.
Валерий Леденёв	Материал был опубликован на сайте Artguide.com, 09.12.2013